Как артисты чувствуют себя во время карантина? Почему играть злодея сложнее, чем героя-любовника? На эти и другие вопросы «Русской инициативе» ответил оперный певец, заслуженный артист России Ахмед Агади.
– Расскажите о своем опыте выступления на Шаляпинском фестивале.
– Я участвовал в этом мероприятии уже 22 год подряд. Некоторые с юмором говорят, что Шаляпинский фестиваль становится фестивалем Ахмеда Агади, потому что я практически ни одного года не пропускал. Когда я приехал в 1988 году, меня пригласили на роль Рудольфа в опере «Богема» моего любимого композитора Пуччини. Я проявил себя тогда очень хорошо. Это была первая сложная партия в моей практике. Для успешного исполнения необходима хорошая техника, умение брать высокие, сложные ноты. Зрители и руководство были в восторге от моего выступления и потом каждый год приглашали на фестиваль.
Что касается репертуара, то его выбираю не я. Меня приглашают на мероприятия, и я играю в тех постановках, которые будут представлены. Чаще всего это итальянская опера. В частности, я пел в таких операх, как «Богема», «Травиата», Трубадур» и многое другое. Также мне приходилось участвовать в татарских постановках. У меня мама татарка, но я не разговаривал на ее родном языке. Начал общаться на нем, только когда приехал в Казань. Потом начал участвовать в постановках. В частности, пел в «Любовь поэта» партию Габдуллы Тукая, за которую мне дали всероссийскую премию «Золотая маска».
Также очень сложной для меня была партия Джалиля. Это известная личность в Татарстане. Я уже 20 лет играю эту роль, потому что для молодёжи это очень непросто, там нужна большая актерская работа. К тому же многие предпочитают уходить в эстраду.
Так что я очень люблю Казань, Татарстан. Там очень хорошие и доброжелательные люди, которые любят музыку, искусство, спорт. Я скучаю по этому месту, когда не бываю там больше двух месяцев.
– Каких героев вам больше всего нравится изображать на сцене?
– Мой любимый Композитор Пуччини. Мне нравится его «Тоска», «Турандот», «Мадам Баттерфляй», «Манон Леско».
Когда я выхожу на сцену, я уже не Ахмед Агади. Например, в опере «Тоска» я исполнил партию Каварадосси. Перед тем, как перевоплотиться, я изучаю, о чем опера, что хотел сказать главный герой. Поскольку я тенор, я чаще всего играю героев-любовников. Я стараюсь передавать чувства зрителям очень искренне, чтобы они поверили в мой темперамент.
Оперы Пуччини наполнены глубокими чувствами. Здесь необходимо передать всю страсть, энергетику персонажа. Я это всё передаю зрителю, не жалея сил. Они это по достоинству оценивают и дарят мне свои аплодисменты. Аудитория чувствует искренность переживаний, радости героя.
– Какие планы на ближайшее будущее? Что отменилось из-за режима самоизоляции?
– В июне мы планируем выступление в Москве. Я так мечтал спеть там. Надеюсь, все свершится и вирус не помешает. Планирую сыграть там Ивана Грозного, одну из любимых мной ролей. Впервые композитор написала царя и отдала его петь тенору. Обычно такие партии поют басы или баритоны. Поначалу образ дался мне непросто. Всегда сложно играть хитрого, умного царя-злодея. Каждую эмоцию необходимо передать через интонации, взгляд, музыку. Нельзя ни на секунду выходить из образа, иначе зритель не поверит.
Очень надеюсь, что поездка состоится. Сейчас в связи с карантином мы редко выходим из дома. Это ужасно. Я впервые такое испытываю. Раньше я постоянно гастролировал, выходил на сцену, дарил радость людям. И вдруг из-за сложившейся ситуации я не могу дарить радость людям. Я сижу, как на вулкане, который горит под землей и мечтает вырваться наружу. Так во мне горит желание отдать свой талант, голос, энергетику – всё зрителям, а сейчас это остается при мне.
Сейчас, перед поездкой в Москву, мы должны репетировать, готовиться, а сейчас нет возможности это сделать. К тому же в марте и апреле отменили многие концерты. Но я надеюсь, что к концу месяца все наладится и снова будут спектакли. Дай Бог, чтобы все мы были здоровы, чтобы все обошлось. Это испытание, которое мы должны пережить.
