В рамках проекта «Солоухин» мы публикуем отрывки из главы «Как разрушали Москву» книги Владимира Солоухина «Письма Русского музея», в котором писатель, сравнивая два главных города — Ленинград и Москву, признается, что как «давнишний москвич» отдавал свое предпочтение северной столице:
Дело в том, что у Ленинграда есть, сохранилось до сих пор свое лицо, своя ярко выраженная индивидуальность.
В произведении писатель высказывал свое беспокойство о разрушенных памятниках Москвы, подчеркивая, что исторический облик города сильно изменился.
Памятников архитектуры в Москве уничтожено более четырехсот, так что я слишком утомил бы вас, если бы взялся за полное доскональное перечисление. Жалко и Сухареву башню, построенную в XVII веке. Проблему объезда ее автомобилями можно было решить по-другому, пожертвовав хотя бы угловыми домами на Колхозной площади (универмаг, хозяйственный магазин, книжный магазин). Жалко и Красные и Триумфальные ворота.
С начала тридцатых годов началась реконструкция Москвы. Но еще Владимир Ильич Ленин в беседе с архитектором Жолтовским дал твердое указание (можно найти в соответствующих документах), чтобы при реконструкции Москвы не трогать архитектурных памятников. Лучше всего об этом говорит то, что на месте большинства замечательных, удивительных по красоте и бесценных по историческому значению древних памятников архитектуры теперь незастроенное, пустое место.
В пример Владимир Солоухин приводит читателю некоторые из них:
Перед входом в ГУМ со стороны Никольской улицы (улица 25 Октября) вы замечали, вероятно, никчемную пустую площадку, на которой располагаются обычно продавцы мороженого. Здесь стоял Казанский собор, построенный в 1630 году.
Собор Казанской иконы Божьей Матери — православный храм перед монетным двором на углу Красной площади и Никольской улицы в Москве.
СПРАВКА: Казанский собор был снесён в 1936 году. перед сносом были выполнены обмеры собора. Эти документы пригодились потом при его воссоздании. На его месте был выстроен павильон в честь III Интернационала (автор проекта Борис Иофан); позднее это место занимал общественный туалет. Руководство Центрального музея Ленина предполагало в северо-восточном углу Красной площади возвести ритуальный зал для приёма в пионеры.
В 1990-1993 году по инициативе Московского городского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры храм был восстановлен в своих первоначальных формах. Автором проекта стал архитектор Олег Журин. Основные средства для строительства (помимо народных пожертвований) были предоставлены правительством Москвы. 4 ноября 1990 года Святейший Патриарх Алексий II заложил камень в основание собора, а ровно через три года освятил заново возведенный храм. Главный престол собора освящен в честь иконы Божией Матери «Казанская».
Наверно, вы знаете стоянку автомобилей там, где Столешников переулок выходит на Петровку. На этом месте стояла церковь Рождества в Столешниках XVII века.
Церковь Рождества Богородицы
СПРАВКА: С 1620 года на этом месте была известна приходская церковь для слободы столешников. В 1657 году был выстроен новый каменный пятиглавый храм с шатровой колокольней. В 1836-1841 гг. церковь была обстроена, трапезная увеличена. Были переложены апсиды. Колокольня осталась от 17 века. В 1927 г. церковь была закрыта. Именно в этом году ВЦИК принял судьбоносное решение – разобрать все церковные постройки кроме «основной ценной части церкви». Впрочем, дальше следовала оговорка: «Если это технически окажется возможным». Спустя три месяца было принято новое решение – снести все подчистую и устроить на освободившемся пространстве справочное бюро и стоянку такси.
В 1928 г. храм был снесён. И до начала 90-х на месте храма была стоянка автомашин.
Напротив Военторга украшала Воздвиженку (проспект Калинина) церковь в стиле южнорусской деревянной архитектуры, построенная в 1709-1728 годах. Кстати, в этой церкви венчался великий русский сатирик Салтыков-Щедрин.
Церковь Воздвижения Креста Господня стояла напротив здания Военторга на одноименной улице – Воздвиженка
СПРАВКА: В истории Москвы Крестовоздвиженская церковь была знаменита тем, что в ней 6 июня 1856 года венчался М.Е.Салтыков-Щедрин с дочерью вятского вице-губернатора Елизаветой Аполлоновной Болдиной. Память о Щедрине, весьма чтимого советской властью, не спасла московский храм от сноса для строительства шахты Метростроя в 1934 году – в отличие от храма Большого Вознесения у Никитских ворот, спасенного именно памятью о Пушкине.
Памятников архитектуры в Москве уничтожено более четырехсот, так что я слишком утомил бы вас, если бы взялся за полное доскональное перечисление. Жалко и Сухареву башню, построенную в XVII веке. Проблему объезда ее автомобилями можно было решить по-другому, пожертвовав хотя бы угловыми домами на Колхозной площади (универмаг, хозяйственный магазин, книжный магазин). Жалко и Красные и Триумфальные ворота.
Сорок лет строилось на народные деньги (сбор пожертвований) грандиозное архитектурное сооружение — храм Христа Спасителя. Он строился как памятник знаменитому московскому пожару, как памятник победы над Наполеоном. Великий русский художник Василий Суриков расписывал его стены и своды. Это было самое высокое и самое величественное здание в Москве. Его было видно с любого конца города. Здание не древнее, но оно организовывало наряду с ансамблем Кремля архитектурный центр нашей столицы. Сломали… Построили плавательный бассейн. Таких бассейнов в одном Будапеште, я думаю, не меньше пятидесяти штук, притом что не испорчен ни один архитектурный памятник. Кроме того, разрушая старину, всегда обрываем корни.
Открытый плавательный бассейн в СССР. Был построен в 1958-1960 годах по проекту архитектора Дмитрия Чечулина на месте взорванного в 1931-м храма Христа Спасителя
Если говорить строже и точнее – на месте уникального, пусть немного архаичного, пусть глубоко русского, но тем-то и уникального, города Москвы построен город среднеевропейского типа, не выделяющийся ничем особенным. Город как город. Даже хороший город. Но не больше того.
В самом деле, давайте проведем нового человека, ну хоть парижанина или будапештца, по улице Горького, по главной улице Москвы. Чем поразим его воображение, какой такой жемчужиной зодчества? Каким таким свидетелем старины? Вот телеграф. Вот гостиница «Минск». Вот дом на углу Тверского бульвара, где кондитерский магазин… Видели парижанин и будапештец подобные дома. Еще и получше. Ничего не говорю. Хорошие, добротные дома, но все же интересны не они, а именно памятники: Кремль, Коломенское, Андроников монастырь…
А Ленинград стоит таким, каким сложился постепенно, исторически. И Невский проспект, и Фонтанка, и Мойка, и Летний сад, и мосты, и набережные Невы, и Стрелка Адмиралтейства, и Дворцовая площадь, и Спас на Крови, и многое-многое другое. Вот почему я Ленинград люблю теперь гораздо больше Москвы.
Подытоживая свои мысли, писатель повествует о том, что многие отдают предпочтение северной столице:
Да полно, один ли я? Спросите любого человека, впервые увидевшего эти два города. Я спрашивал многих. Все отдают предпочтение Ленинграду. Они отдают легко и беззаботно (что ему, парижанину или будапештцу), я — с болью в сердце. С кровавой болью. Но вынужден. Плачу, а отдаю.
