В рамках проекта «Тонино Гуэрра», посвященного жизни великого итальянского сценариста, человека эпохи Возрождения, члены Русской Инициативы поговорили с его женой, музой, верным помощником и личным переводчиком, Лорой Гуэрра об их знакомстве, любви Тонино к России и о ностальгии самой героини по Родине.
Лора также с восторгом отнеслась к инициативе, поступившей в нашу организацию, по установлению памятной таблички ее мужу Тонино Гуэрре в Москве в доме на Красных воротах, где они подолгу жили, когда приезжали в Россию.
Напомним, что в «Русскую Инициативу» поступила инициатива установить мемориальную табличку великому итальянскому сценаристу Тонино Гуэрре, который тесно связал свою жизнь с Россией, считал ее своей второй Родиной и полюбил страну всей душой.
В интервью она подчеркнула, что будет бесконечно счастлива, если данную инициативу удастся реализовать.
Элеонора Яблочкина в молодости
В России ее многие помнят как Элеонору Яблочкину — редактора студии Мосфильм. На Мосфильме она работала как редактор замечательного Григория Наумовича Чухрая, помогала в продвижении сценариев таких замечательных гениев, как Рустам Хамдамов. В ту пору она подружилась с Георгием Николаевичем Данелия, к ним приходил Сергей Иосифович Параджанов. Все они стали ее друзьями.
Рустам Хамдамов, Лора Гуэрра и Сергей Параджанов
БИОГРАФИЯ
Мама Елена-Эльвира родилась в Карсе в дворянской семье, получила инженерное образование. Ее отец был местным губернатором. Естественно, в Гражданскую войну он воевал на стороне белогвардейцев, после разгрома белой армии попал в Архангельск, в лагерный барак, где офицеры умирали от тифа. Остался жив только потому, что в 1922 году вышел указ Ленина об их освобождении, офицеров отправляли поднимать промышленность. Дедушку послали работать на бумажный комбинат под Нижним Новгородом. Мама выросла там. В книге «Семь тетрадей жизни» он посвятил целую главу моей маме, она написана по моим рассказам.
Папа рос в белорусских Климовичах в еврейской семье крупных лесопромышленников. У его родителей было двенадцать детей, десять из них — сыновья, исключительно талантливые. Папа получил два образования — медицинское и дипломатическое. Работал с академиком Тареевым в больнице, где впервые была пересажена почка.
Родители встретились в Москве. После войны в 1945 году Лора переехала с семьей в конструктивистский дом на Красных воротах.
— Я росла в доме Наркоминдела у «Красных Ворот» в бывшей квартире наркома иностранных дел Литвинова. Огромную квартиру поделили на две половины, одна досталась нашей семье. Мой отец не избежал репрессий. К счастью, он выжил и был реабилитирован. Тонино описал историю моей семьи в повести «Дождь над всемирным потопом», которую я перевела.
Образование: Окончив экспериментальную школу имени Некрасова, пыталась поступить в театральное училище, потом в институт иностранных языков. Полтора года проучилась в нефтяном институте и сбежала. Высшее образование в итоге получила в МГУ на романо-германском отделении филологического факультета, написав диплом по Генриху Беллю. Со мной училась Света Кармалита, которая потом стала женой Леши Германа.
Элеонора Яблочкина в 34 года осталась вдовой. Ее супруг Александр Яблочкин скончался прямо на проходной «Мосфильма». Они с Тонино познакомились в 1975 году на Московском кинофестивале. К тому моменту он был сценаристом фильмов «Фотоувеличение», «Амаркорда», «Брака по-итальянски».
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
— Расскажите, где вы встретились? Чем Тонино очаровал вас на первой встрече?
Тонино — это его псевдоним, потому что первые свои детские книжки и сценарии он подписывал как Антонио Гуэрра. А уже потом , его дальнейшие фильмы и работы, самые главные в его жизни он подписывал как Тонино.
Тонино приехал в Москву в 1975 году вместе с Микеланджело Антониони — гениальным кинорежиссером, с которым он сделал 12 фильмов, такие как «Красная пустыня», «Затмение», » Приключение», «Крупным планом» — это все классика. Эти фильмы получили и Оскар, и пальмовые ветви, и венецианские кинофестивали. Они действительно стали классикой и когда-нибудь, я думаю, к ним вернутся.
Антониони со своей молодой женой Энрике и еще несколько человек. А я в ту пору очень грустила, потому что у меня перед тем 6 месяцев как скоропостижно скончался мой муж — продюсер Александр Ефремович Яблочкин, который тогда работал на Мосфильме. Я никуда не выходила.
А что произошло? Был замечательный переводчик, который сопровождал итальянскую делегацию — Валерий Сировский. И Валера понимал, что его друзья и подопечные очень скучают, они не видели настоящих русских домов. В гостинице на завтрак давали сосиски, красную икру и чай — то, что итальянку после кофе с круассаном невозможно даже представить. Никогда не едят итальянцы много на завтрак. И мои друзья решили устроить для них настоящий ужин в настоящем русском доме. Долго выбирали где, какой дом самый красивый. И выбрали дом замечательного нашего друга (он уже в ту пору в 36 лет был академиком) нейрохирурга Коновалова и его жены Инночки, которая была моей подругой детства.
Примечание:Александр Николаевич Коновалов — советский и российский врач-нейрохирург, профессор. Директор (1974—2014), затем президент Федерального государственного автономного учреждения «Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко» Министерства здравоохранения Российской Федерации.
Они приглашали меня, а я никуда не выходила. И тогда Инночка приехала ко мне и сказала: «Лорка, ну ты же работаешь в кино. Когда ты вновь увидишь Антониони?» Я подумала, подумала и сказала «Когда же я еще увижу Антониони?» и поехала на этот ужин. Так состоялась наша первая встреча.
Поскольку я была одна, без спутников и видимо достаточно грустна, Тонино как человек добрый и внимательный спросил меня: «Были ли вы в Италии?». Я ему ответила «Нет», не объясняя, почему в ту пору это было трудно сделать. Неофициальным лицам в ту пору было крайне сложно получить разрешение на поездки. И сказала ему, что очень занята по работе и никак не могу выбраться в Италию, после чего они уехали на следующее утро. И все это было сказка, которая обрушилась на эти 2 замечательных часа нашего совместного пребывания.
Он, конечно, поразил меня: черные смоляные волосы, оливковая кожа, быстрые глаза, прелестные совершенно жесты, как будто он когда разговаривал, то дирижировал оркестром.Итальянцы во время разговора помогают себе руками и жестикулируют. Я смотрела на него как на Бога, потому что мы росли и воспитывались на этих фильмах.
ПРИГЛАШЕНИЕ В ИТАЛИЮ
Через 20 дней мне, Элеоноре Яблочкиной приходит приглашение приехать в Италию как невесте. Я в ужасе, потому что в ту пору получить такое приглашение было невозможным. Тем более, что это неправда. Антонино кто-то посоветовал, что невесту или родственника могут впустить в Италию по приглашению. Я положила это далеко в ящик, никому ничего не сказав. После этого произошло следующее. Сергей Бондарчук пригласил Тонино зимой написать для него сценарий для фильма про Москву. У него был период некоторых раздумий и можно сказать, даже депрессии. Ему уже 50 лет, он сделал много фильмов, к нему пришла мировая слава. И он сидел дома, к нему пришел Феликс Гваттари — замечательный французский философ, его друг и он ему сказал: «Тонино, ты должен поехать в Россию. Там ты найдешь снег своего детства, и у тебя пройдет депрессия». Вот так это случилось. Снег помогал нам во всем. Но снег очень сильный, огромный.
Тогда была очень холодная зима. Мороз доходил до 30 градусов и Тонино, как только спустился с самолета, начал кричать. Я не понимала тогда итальянского языка. Мы встречали его с Мосфильма. Переводчик тогда еще не приехал и мы все начали спрашивать «А что, что он говорит?». Я не понимала и говорила: » Мне кажется, что он поет». Все итальянцы поют на улицах. Как мы позже выяснили, он ругался и говорил «Кто меня заставил сюда приехать, здесь падают замороженные уши на землю?».
И с того моменты началась эта потрясающая, полная, самая горячая зима в моей жизни.
РУССКИЕ ДРУЗЬЯ
Мы начали дружить, ездить по Москве. Началась дружба с Беллой Ахмадулиной, Вознесенским, и с Евтушенко, и с Тарковским. Постепенно Тонино начал входить в этот круг русской интеллигенции. Там были и художники (Шварцман, Ромадин и многие другие, которые в ту пору были в Москве). Это были так называемые шестидесятники. И позже это был взлет в российской культуре. Тонино со всеми подружился и постепенно стал «своим».
Вечер на Поварской, 1976 год. Тонино Гуэрра, Лора Гуэрра, Белла Ахмадулина, Владимир Высоцкий, М. Антониони, Ю. ЛЮбимов, А. Вознесенский Фото: Валерий Плотников
В общем, начинался этот роман, окруженный прекрасными русскими друзьями. Однажды в одном из интервью Антонино сказал:
«Лора осветила мою жизнь и подарила мне континент». Континент- это российские друзья».
Там был и Параджанов, Рустам Хамдамов — гений-режиссер, Сергей Бархин. И замечательные мультипликаторы, с которыми Тонино потом работал: Инаштеми, Хржановский и остальные. Я подытожу это такой фразой — это была счастливая встреча для всех! Я надеюсь, для Тонино тоже.
В 1976-м году с подписью мне разрешили уехать с условием обязательного возвращения через 30 дней. Когда, наконец, в 1977 году мы расписались в Москве с большими трудностями, я попала в сказку. Сама женитьба прошла замечательно, ведь нашими свидетелями были Микеланджело Антониони и его жена Энрике, а также Андрей Тарковский. Они мне купили наряды, привезенные из Италии, советовались по различным деталям.
Тонино Гуэрра и Лора Гуэрра в день свадьбы, которая состоялась 13 сентября 1977 года в Москве в Грибоедовском ЗАГСе
В ресторане «Русь» во время празднования Тонино сказал:
«Вот мы поженились с Лорой. И теперь мы будем слушать шум дождя и проживать все удивительные моменты вместе».
И следующие два месяца он жил в Москве и ждал, пока меня выпустят за границу. Мне никак не делали документы. Но все-таки мы дождались. Мы уехали жить в Италию, но постоянно приезжали в Россию, и у нас был расписан каждый день. Открывали выставки, встречались с кем-нибудь, путешествовали.
Я вышла замуж и приехала в Рим. Не могу сказать, что счастье пришло сразу и безоговорочно. В Риме все было другим и к этому надо было привыкать: осваиваться и соответствовать той среде, куда я попала и изучать язык. По вечерам у меня раскалывалась голова в попытках понять все происходящее. Я же попала не просто к людям, которые сидят и ловят рыбу на реке — нужно было соответствовать людям высокой творческой среды.
Она стала для него женой, музой, помощником и самой главной женщиной в жизни.
Когда мы поселились в горах , я могла выйти, спасая цветы, чтобы на них не падал снег, Он это отмечал. Я думала, что снег не так повредит цветам, как известие о войне в Иране, опубликованное на газете, которой я укрыла цветы от снега. Любые мелочи, которые замечал великий Тонино. Он мне писал много стихов. Мы прожили с ним около 40 лет и не было ни одного дня скуки, потому что он — созидатель. Он не только писал сценарии, стихи, романы, он рисовал, делал керамику, мозаику, создавал сады, сделал в своей жизни 7 фонтанов. Он всегда был полон людьми, которых он тоже вдохновлял.
— Скучали ли вы по Родине после переезда?
Вы знаете, я каждый год приезжала и ко мне приезжали огромное количество людей. Мы тогда жили в Риме, который всегда был полон гостей. Тонино называл его филиалом посольства. Приезжали все: и кинематографисты, и простые люди.
Я была определенным мостиком между русской культурой и итальянской.
Я не могла одна проживать то, что мне выпало на долю, поэтому все мои друзья стали участниками жизни. Как результат, сейчас выйдет книга, которую собрал Андрей Хржановский, где около 100 лучших друзей Тонино пишут о нем. С картинками, которые он дарил им, потому что Тониночка подарил очень много своих рисунков всем своим друзьям: И Георгию Данелии, которого очень любил и всегда работал вместе. Он не написал сценарий, но всегда помогал их наполнению. Он не начинал фильмов, не рассказав о нем Тонино. И все эти друзья, вся Грузия и Армения, в которых мы бывали. Все это был постоянным обменом самого лучшего, что есть в России. Для меня Россия — это, прежде всего, друзья. Друзья, с которыми я жила. Это гениальные люди. Белла Ахмадулина перевела первые стихи Тонино на русский язык. Подстрочники делала я, а позже перевела остальные книги Тонино. Все это вместе, эта тесная дружба: не было ни одного итальянца, который бы в течение 40 лет не продолжал каждый год ездить в Россию и обмениваться. Как и наши русские друзья ездили в Италию. Это был постоянный круговорот чувств, вдохновения и взаимного творчества.
Для фильма Тарковского «Ностальгия» Тонино написал сценарий. И вместе мы сделали фильм «Время путешествия» — это путешествие Андрея Тарковского по Италии. Это надо смотреть. Непременно посмотрите и увидите меня молодую.
Андрей Тарковский, Тонино и Лора Гуэрра во время съемок фильм «Время путешествия»
— Какое у Тонино было к русской культуре и России в целом? Как она повлияла на него?
Сильно, очень сильно. Потому что Тонино, во-первых, любил и знал до этого русскую поэзию Серебряного века. Переводы — всегда измена, но тем не менее, он читал переводы Блока, Мандельштама, Пастернака и Анну Ахматову. Очень любил Есенина, кстати. Он знал это все, но, приехав в Россию, Тонино нашел жесты из своего детства, которые в Италии уже пропали. Например, как женщины несли в авоськах апельсины или как он зашел на Казанский вокзал и его поразило огромное количество людей, спящих на полу. Короче говоря, все до мелочей поражало Тонино в русской жизни. И цвета, и как воздух по-другому проявлял цвет в России. Особенно снег. Он помогал нам во всем. Но снег очень сильный, огромный. Три метра выпало снега, когда уходил Тонино в 2012 году. Я даже восприняла это так, будто он прощался с Тонино.
— Элеонора, в нашу организацию поступила инициатива по установлению памятной таблички вашему мужу Тонино Гуэрре в доме на Красных воротах, где вы жили. Как вы относитесь к данной инициативе?
С восторгом! Обеими руками выступаю за это. Могу написать необходимый текст. Поговорите с жилищным руководством, они помогут. Я буду просто счастлива!
