В рамках проекта «Сценарии будущего» общественная организация «Русская Инициатива» встретилась с визионером и футурологом Джином Колесниковым. Мы обсудили актуальные мировые проблемы, прогресс цивилизации, развитие технологий, искусственный интеллект и предположили, как изменится мир спустя 50 лет.

Джин Колесников — основатель московского филиала Университета Сингулярности. Визионер робототехники и технологической сингулярности. Является со-основателем автономной некоммерческой организации «Нейросемантика», ассоциации «Коммьюнити Менеджмент» и образовательной платформы по синтетической биологии bi0.space.

В ближайший год Джин Колесников планирует активно заниматься разработкой новой Нобелевской премии и прототипа приложения, который сможет улучшить качество нашей жизни. Подробнее — в интервью «Русской Инициативе».

 

— Вы являетесь основателем московского филиала Университета Сингулярности, который помогает разобраться в мировых проблемах, существующих здесь и сейчас. В начале 2018 года самыми актуальными были проблемы беженцев и нехватка рабочих мест из-за автоматизации производства. А с какими мировыми проблемами сейчас работает Университет?

— Я перестал работать в команде Университета Сингулярности примерно с лета 2019 года. Сейчас этим продолжают заниматься мои коллеги, в частности Евгений Кузнецов. Он является генеральным директором фонда. По тому, что наблюдаю, Singularity всю весну помогали людям решать панические и информационные взбросы, связанные с ковидом. В сообществе университета есть много умных и хорошо разбирающихся в медицине профессоров, и весной они собрали онлайн-конференцию, где комментировали ситуацию с ковидом, делали некоторое количество прогнозов и отвечали на вопрос, что будет, если всю оставшуюся историю нам придётся жить с ковидом. При этом я вижу, что проблема рабочих мест не ушла не второй план. Singularity буквально на днях запустила своё собственное медиа, которое доступно на Netflix. Проект называется Idea Front.

---

КРАТКАЯ СПРАВКА. IdeaFront — это место, где можно увидеть будущее. Видеоплатформа от Университета сингулярности и американского издания «Футуризм».

---

Благодаря этому медиа они рассказывают о том, что сегодня происходит с профессиями и различными методологиями управления. В этом лежит основа того, как быстро меняется мир. Сейчас университеты не успевают структурировать новые знания и учить на профессии будущего. Зачем тебе учиться в каком-нибудь Стендфорде и тратить на это годы, если ты можешь сделать это за три вечера и несколько месяцев практики? И будешь делать это лучше, чем тот же выпускник Стендфорда, с какими бы профессорами он это не проходил.

Проблемы профессий, безработицы и ковида остались, и они ещё долгое время будут актуальными. Также пристальное внимание уделяется психологическим проблемам и последствиям цифровизации, которые наблюдаются уже сейчас.

 

В связи с ковидом и самоизоляцией многие заговорили о переходе на удалёнку на долгое время. И один из самых частых вопросов, которые мне задают: правда ли, что мы теперь навсегда перешли на удалёнку и больше никогда не вернёмся назад?

Есть такая ловушка мышления, в которую мы попадаем, когда читаем новости и смотрим за текущей ситуацией. Наш мозг нацелен на восприятие информации, а не на размышление о ней.

 

Даже самые страшные интроверты, как говорят психологи, оказавшись в одиночестве, чувствуют себя несчастными. Потому что любому человеку необходима телесность и люди, которые будут не только на экране. Живые люди, которые иногда бы их обнимали, держали бы их за руку.

 

— Это правда. Проводилось исследование, которое показало, что для того, чтобы человеку чувствовать себя хорошо, нужно ежедневно видеть хотя бы одного человека, с которым ты сможешь пересечься взглядом. Только тогда ты почувствуешь, что ты в некой системе, ты нужен и важен.

— Да, я слышал ещё теорию о том, что в день нужно восемь объятий, чтобы быть счастливым. Естественно, это про нашу телесность, от которой мы никуда не уйдём. Точно так же корпорации и компании, которые заявили о том, что они эффективно перешли на удалёнку, столкнулись с разными уровнями проблем, в частности в управлении сотрудниками. Тем не менее уже полгода, которые длится пандемия, мы наблюдаем, что человечество приспосабливается к этому. Появляются социальные привычки, которые могут пойти на спад, когда ситуация стабилизируется. В частности испанскому гриппу, который был в 18–19 году прошлого столетия, потребовалось полтора года на то, чтобы он заразил половину населения земли, а на тот момент население составляло порядка двух миллиардов человек. Я уже не говорю о том, что была последующая репрессия, экономический упадок и потом это всё завершилась Второй мировой войной. У нас были очень интересные 60 лет прошлого столетия.

Неудивительно, что такое обновление людей, готовых рисковать, которое появилось после войны, привело к огромному старту науки и медицины. У нас появились антибиотики, которые позволили нам жить дольше. Долголетие дало нам множество тех открытий, на которых раньше у нас не было времени, дало нам возможность накапливать опыт и делиться.

 

А что касается будущего образования, которое сейчас формируется, то, как мне кажется, из онлайн-обучения оно скорее перейдёт в институты менторства.

— В нашей беседе Данила Медведев высказал такое мнение, что прогресс цивилизации — это только иллюзия, а движение замедлилось по сравнению с прошлым веком. Решение он видит в структурировании и систематизации всех имеющихся знаний. Например, как это сделал Вэнивар Буш в прошлом веке: он спроектировал управление наукой. А как вам кажется, действительно ли замедлилось развитие нашей цивилизации, и что нужно делать, чтобы ускорить прогресс?

— Я смотрю на это с нескольких точек зрения, в одной из которых я согласен с Данилой. С другой стороны, есть довольно много свидетельств того, что нынешняя цивилизация крайне сложна для того, чтобы изменения происходили в привычном нам представлении. Мы привыкли представлять прогресс как постоянный и растущий, но ряд исследователей утверждает, что прогресс — это скачкообразная штука. Мы не эволюционируем плавно по экспоненте, как вы можете прочитать в презентациях Рэймонда Курцвейла, когда он рассказывает про экспоненциальный рост технологий и технологическую сингулярность. Прогресс происходит рывками, а четвёртую промышленную революцию придумали немцы буквально совсем недавно. До этого никто не думал о том, что можно так описать и протестировать научный прогресс.

---

КРАТКАЯ СПРАВКА. Четвёртая промышленная революция — прогнозируемое событие, массовое внедрение киберфизических систем в производство и обслуживание человеческих потребностей, включая быт, труд и досуг.

---

С одной стороны, можно сказать, что привычный логике прогресс замедлился, но если мы начнём смотреть под другим углом, то мы увидим, что количество изобретений, патентов и всевозможных исследований растёт год от года. Как наноизобретения, так и исследования в геноме. Вы наверняка знаете такую замечательную компанию как Genotek. Она не очень сильно уступает американской компании 23andMe, один из основателей которых — жена сооснователя Google. А сама расшифровка генома случилась совсем недавно — в 2011 году. За 9 лет у нас появились десятки компаний. Я уж не говорю, какое количество учёных занимается сейчас экспериментами над геномом и конструированием нового человека. Конечно, мы не увидим этого какое-то количество лет, после ситуации с китайским профессором.

---

КРАТКАЯ СПРАВКА. В ноябре 2018 года китайский ученый Хэ Цзянькуя (He Jiankui) рассказал на отраслевой конференции, что отредактировал геном в эмбрионах семи пар, когда они проходили репродуктивное лечение. С измененным ДНК родились девочки-двойняшки, которые должны были быть невосприимчивыми к ВИЧ. Но вместо Нобелевской премии по медицине год спустя он получил три года тюрьмы. Подробнее — в материале BBC.

---

Тем не менее мы уже видим много такого, что связано с разными зверюшками. В Китае очень сильно растёт рынок клонирования животных: была у вас любимая собачка, она умерла, вы берёте и делаете из неё клона. По последней статье, которую я читал на днях, учёные сделали некий гибрид между обезьяной и человеком и проследили, как он развивался в течение нескольких недель. Если бы гибрид вырос, то вполне возможно, что у нас появилась бы обезьяна с человеческим разумом. Предпосылки к этому были очень большие. В процессе эксперимента учёные увидели в этом опасность, остановили эксперимент и убили ещё не рождённое животное. В такие моменты часто начинается дискуссия про этику. Где должна быть грань, как понять, это правильно или нет. Помните, наверное, что когда появились смартфоны, было много разговоров об излучении?

— Да-да, конечно. Все говорили об этом долгие годы.

— Исследование, которое проводилось 15 лет, доказало, что никакого излучения нет, но за такой срок уже все про это забыли. Но на тот момент много людей высказывало мнение, что техника плохо влияет на здоровье. То же самое с алгоритмами. Когда мы говорим на тему искусственного интеллекта, мало кто говорит, что нет никакого искусственного интеллекта, а есть алгоритмы, наработки самых разных технологических решений. Но «искусственный интеллект» на русском языке — это калька английского Artificial Intelligence, и вы сами прекрасно знаете, что Artificial — это не только искусственный, а Intelligence — это не только интеллект.

Говорить о том, что мы скоро изобретём искусственный интеллект, и он нам всем покажет, — прямое враньё. Особенно со стороны журналистов, которым нужно продавать свои газеты, новости, заголовки. Никакого единого, уж тем более искусственного и тем более интеллекта попросту нет. Мы в целом не очень понимаем, что такое интеллект.

 

 

У Сергея Горелова есть довольно общий и понятный разбор о том, как животные с точки зрения разума и интеллекта обскакивают человека. Но комплексно человек обходит любое животное. Если мы посмотрим, как пример, на эту статью, действительно может создаться впечатление, что человек — не высший примат на земле. Но является ли это важным? Когда мы с утра просыпаемся, идём в ванную и наощупь берём щётку, это происходит практически на автомате. Для этого мы не используем никакой интеллект, но тем не менее это тоже часть управления нашим телом и нашей моторикой.

Не зная, что такое интеллект, но говоря об искусственном интеллекте, мы пытаемся создать некоторую кальку нашего представления о том, что такое разум и каким он может быть. Всё остальное — это некоторое количество спекуляций.

 

Называть прогрессом нанотехнологии, геном, нейросети — дискуссионная тема. Сейчас мы находимся в ситуации эмерджентности, когда системы влияют друг на друга, и предсказывать будущее нам всё сложнее, а может быть уже почти неподвластно. Пока мы в этом не разобрались, нужно пробовать и наблюдать за изменениями в процессе. И тогда произойдёт тот прогресс сторонников классического анализа, которым сегодня видится регресс.

Путём привычных рамок мы пытаемся понять следующую эволюционную составляющую и боимся, что если этого не произойдёт, то это приведет к уничтожению человечества.

 

Когда выходила самая первая игра Fallout компании Interplay, она произвела огромный шок на тогдашнее население. Из тех, кто играл в компьютерные игры, конечно. Для старшего поколения страх атомной бомбардировки и войны был настолько велик, что даже в школах до конца советского периода проводились военные учения, где дети должны были бегать с противогазами. И я там бегал. Этот страх был и в России, и в Америке долгие годы. И был он именно под большой волны правительственной пропаганды о том, что только ядерное сдерживание останавливает человечество от уничтожения. Но когда вышла игра Fallout, она не только рассказала о возможном сценарии будущего после ядерного апокалипсиса, но и посмеялась над этим. И посмеялась довольно искренне. Старшее поколение смогло этот страх изжить, а молодые люди посмотреть на это как на архаизм и получить некую основу для общения со старшим поколением о глобальных угрозах.

 

Не потому что у нас уже не может быть нового Чернобыля. Как показывает японская Фукусима, у нас может быть новый Чернобыль, но никто не понесёт за это ответственности. Можно просто сказать: «Так получилось», и человечество с этим смирится. Американцы не снимают фильм о том, что Фукусима — это трагедия, они снимают про Чернобыль, чтобы доказать, что не нужно было никуда уходить от нефтянки в мирный атом. Нефтяники страшно боятся того, что атомные станции заменят нефтянку в обеспечении энергетикой, потому что она способна во многом заменить всё то, что сегодня обсуждается по повестке мировой энергетики, в частности электронные технологии и солнечные панели. Новая энергетика заменит старую, и случится энергетическая революция. Мы ждём перехода в пространство счастья, где эти технологии будут работать. Но вопрос не в том, хорошо это или плохо, а в том, как мы используем эти технологии. Представьте, что Neuralink действительно через 10 лет сделает чип, который мы сможем поставить в голову и не менять его.

---

КРАТКАЯ СПРАВКА. Neuralink — американская нейротехнологическая компания, основанная Илоном Маском. Занимается разработкой и производством имплантируемых нейрокомпьютерных интерфейсов.

---

Как утверждает Илон Маск, мы сможем отдать управление удалённому тренеру, который будет тренировать наше тело, а мы в это время будем спать. Как думаете, как много людей будут использовать этот чип, чтобы симулировать бесконечный оргазм без сексуального контакта путём нажатия кнопки управления, по сравнению с теми, кто будет решать проблемы со здоровьем, заниматься глубокими сложными исследованиями, заниматься контролем управления знаний в своём мозгу…

— Думаю, у большинства людей здесь выбор очевиден.

— Да, я уверен, что ситуация будет примерно такая же, какая сейчас наблюдается с интернетом, где довольно большое количество людей бесполезно проводит время как для себя, так и для человечества. Им кажется, что для них важно пойти лайкать кого-то в Facebook, но это даёт только временное удовлетворение наших потребностей в некоторых гормональных временных стимуляциях. Вместо того чтобы, контролируя свои гормональные стимуляции, управлять ими. То есть когда мы делаем какие-то полезные действия и награждаем себя не только самим результатом, но и дополнительными гормональными стимулами. Например, нам хочется сладенького, мы пошли позанимались в спортзале, у нас — прилив адреналина, и сама система помогает мозгу отлично работать, а потом мы ещё поели сладенького. И мозг нам такой: «О, спасибо, ещё и сладенькое!» Вот в таком формате, а не в том, что сейчас придёт технология, которая нас всех спасёт.

Для того чтобы технологии начали кого-то спасать, должен измениться сам человек. А для этого есть только три причины: общий враг, страх смерти и образ мышления.

 

Общий враг должен быть очень страшным. Как мы видим, коронавирус не настолько страшный враг, чтобы человечество объединилось в единую планетарную нацию и боролось со всем коронавирусом. Мы видим, что политики прячут свои тела в деньгах и пытаются всячески заработать на смертях людей, вместо того чтобы помогать людям, поддерживать их, развивать медицину. Второй сильный стимул для человека — страх смерти. Когда человек чувствует, что он может довольно быстро умереть, он начинает оглядываться на жизнь. Вы наверняка слышали о выступлении на конференции TED про человека, который выжил в авиакатастрофе.

— Да-да. Где он рассуждает о трёх вещах, которым его научила авиакатастрофа.

— Это тоже важный стимул. А третий стимул — культура. В Singularity мы называем это mindset — образ мышления. Вот для того чтобы менять mindset, нужна некая сверхидея. В прошлом веке это был космос, который не только был реализован, но и стимулировал появление текущих инновационных структур, таких как Кремниевая долина в Америке. Именно здесь 12 апреля празднуют Гагарин день, когда советский гражданин впервые оказался на орбите Земли. Они понимают вот какой исторический факт. Американцы, которые до этого считали, что над ними есть только бог, узнали, что теперь над ними есть советский человек. Вся Америка ходила со страхом целый год, подглядывая на небо. То есть это национальный ужас, и правительство было вынуждено придумать огромное количество грантов и программ поддержки, для того чтобы срочно вкладываться в космос и его развивать. И они были первыми, кто объявил, что они сядут на Луну. Представляете, какой это был мощнейший стимул для целой нации?

— Что сейчас может послужить таким стимулом для нас?

— Как мы видим сейчас, коронавирус и угроза жизни такого уровня — не стимул для нас. Вы наверняка читали или слышали про «Задачу трёх тел» китайского фантаста, который в трёх книгах рассказал о том, каким бы новым вектором могло стать развитие земной цивилизации, если бы мы столкнулись с инопланетным разумом. Я писал колонку в Forbes на такую же тему в 2017 году.

 

И там тоже было три сценария, как мы можем себя повести. Но пока мы не видим даже спекулятивных заявлений о том, что где-то есть инопланетный разум, против которого всё человечество должно было бы объединиться. Третье, что нам остаётся, — это некая сверхидея. Пока у нас нет сверхидей, которые могли бы дать толчок. У меня есть несколько гипотез. Сегодня, когда мы говорим про успешные проекты вокруг технологий, мы часто вспоминаем Илона Маска, но ещё 10-15 лет назад таким идейным проектом был проект «Венера» Жака Фреско. Он недавно умер, но проект всё ещё продолжает существовать и заниматься пропагандой устойчивого мира и устойчивых городов. Однако для обычного человека проект «Венера» как мир утопический представлялся достаточно понятно и просто. То есть не разбираясь особо в технологиях, обычный человек мог сказать: «А вот Жак Фреско…»

Новая сверхидея будет некой гибридной формой между внешней угрозой, выживанием человечества как вида и переходом к новой эволюционной модели.

 

Есть некая вероятность того, что если не случится технологическая сингулярность, когда искусственный интеллект обгонит человеческий, то случится существенный переход человека в сверхчеловека, о чём в том числе и говорит трансгуманизм. Возможно, что этот переход связан с появлением чипов Neuralink и нанотехнологий, но это произойдёт не так, как мы себе это представляем. Точно так же фантасты, придумывая киберпанк и рассказывая о нём, не представляли, что это будет именно так, как мы видим это сейчас. Ещё 10 лет назад было бы странно подумать, что мы с вами сможем разговаривать при помощи телефонов по видео так, как это было в шестидесятых годах в сериале «СтарТрек». Сложно было представить 8 лет назад, что буквально через 4-5 лет появятся мобильные приложения, внутри которых мы сможем не только вызвать такси, но и чётко знать, какая машина к нам приедет, когда, кто за рулём, даже не разговаривая ни с водителем, ни с оператором таксопарка. Раньше ты оказывался в полной неизвестности.

— Во многих регионах России и в маленьких городах так до сих пор.

— Да, в этой связи, кстати, мы можем говорить о том, что будущее уже здесь, но не до конца распределено. Но вот что я хочу сказать: с точки зрения экономики, мы уже живём  в мире изобилия, когда денег и ресурсов сильно больше, чем нужно нашей планете. Об этом в том числе говорит и Питер Диамандис и несколько людей, которые поддерживают идею мира изобилия.

По последним подсчётам, восемь человек в мире владеет объёмом капитала, как половина населения людей на земле. Ситуация изменится именно тогда, когда появится гибридная миссия для человечества, в котором место будет каждому.

 

Сегодня мы часто отдаём предпочтение тем профессиям, которые приносят больше денег, в то самое время далеко не каждый человек хочет и готов вкладывать своё время и силы на то, чтобы зарабатывать деньги. Он хочет быть полезным в чём-то другом. Всё, что ему нужно, — это обеспечить существование на достойном уровне. Перемена такого мышления — это то, что произойдёт в ближайшие 10-15 лет.

— Как это произойдёт?

— Мир в разнообразии гораздо эффективно развивается. Скорее всего, появится несколько конкурирующих идей, которые начнут заниматься тем, что многие сегодня описывает как универсальный базовый доход. Но это не раздача денег. Это может быть перераспределение ресурсов, в том числе не обязательно именно денег. Чтобы изменить статус-кво ситуации, когда экономика находится в тупике развития, людям предложат обеспечивать их ресурсно ради вклада в изменение общественно-экономической среды. Таким образом, люди смогут отвязаться от нынешней экономическая модели, то есть они перестанут гнаться за выживанием, чтобы обеспечить свой базовый доход. Они смогут раскрыть свой потенциал через образование, знакомства, окружение и то, как они будут проводить своё время. Скорее всего, это будет не в отдельно взятой Европе, России, Китае, Америке или Африке, а будет некая платформа, в которой будут представители разных стран и которая, по моему предположению, предложит глобальное гражданство. Гражданство, которое будет основано не на физическом вашем присутствии на какой-то территории, а на том, насколько вы сознательны и образованы, насколько вы готовы вкладываться в эту глобальную идею и на сколько вы будете вносить вклад в то место, где вы живёте.

— Человечество постепенно приближается к такой модели?

— На мой взгляд, сегодня границ уже не существует. Отчасти благодаря интернету, отчасти — нынешней экономике, которая настолько связана друга с другом, что мы не можем себе представить, чтобы какая-нибудь Америка полностью отказалась от импорта. Раз мы уже находимся в этой глобальной паутине, то нам ничего не мешает, кроме политиков и нынешней экономической модели, выстраивать глобальное гражданство.

Но что такое сегодня гражданство для человека? Это право, которое он получается совершенно бесплатно, и он этим правом пользуется довольно безответственно.

 

Представьте, что было бы, если бы вы сегодня не только могли получить неограниченное количество знаний, как вы сейчас это можете сделать в интернете, но ещё могли бы получить неограниченный кредит при условии, что в течение всего времени, что вы находитесь под глобальным гражданством, вы будете постоянно сотрудничать с другими гражданами и делать вклад в новую экономику.

 

Вы, наверное, знаете, про детей, которые зарабатывают колоссальное количество денег на YouTube, в TikTok и так далее. Естественно, часто за этим стоят их родители, но сами построения брендов детей, которые, создавая контент в 8–12 лет, зарабатывают десятки миллионов долларов, а иногда и сотен, — это совершенно новая реальность для внешней экономики, которая не представляет себе человека, трудящегося в YouTube. Реклама — это одно, но другое, если он создаёт какой-то интерес и пользу, а впоследствие его коммерциализирует. Но такой ребёнок не является дееспособным ни в одном законодательстве мира. Как оформлять на работу в восемь лет? Это совершенно новый подход к экономической модели. Причём я говорю не только о деньгах, но и о том, что за ними стоит. Представьте, что создается такая параллельная система. И какой она по вашему мнению могла бы быть? Вы удивитесь, в каком мире мы будем жить не только через пять лет, но в каком мы можем оказаться через 50.

Человек не будет завязан на текущей экономической модели, не потому что будут революции, и мы будем смещать правительство и делать лучший мир, а потому что мы создадим параллельную экосистему, которая не будет мешать нынешней, но постепенно эволюционно её заменит.

 

Я думаю, будущее будет в таком направлении развиваться.

— Мне кажется, это потрясающая идея! Когда каждый человек будет стремиться для блага всего общества, мы сможем сделать этот цивилизационный скачок. Но интересно поразмышлять: что именно должно произойти, что бы объединило и подтолкнуло всех людей к общей идее.

— Во-первых, действующие конституции, правительственные и организационные, возьмут на себя смелость попробовать такую модель. Это уже будет хороший старт, чтобы транслировать такую модель другим лидерам, в том числе своему сообществу. Во-вторых, важно, чтобы эффективность этих экспериментов была выше экономических последствий. Если мы возьмем известную историю с той же криптовалютой, мы увидим, что в тот момент, когда криптовалюта выбилась через медиа во что-то публичное, пришли чиновники государства и банки, пытаясь запрещать, ограничивать, штрафовать и сажать. Естественно, банки и государство почувствовали проблему потери управления капиталом.

 

Однако корпорация Google смогла развиться в полноценную экосистему, и государство долгое время не чувствовали угрозу. Хотя начинал Google с того, что контролировал информацию, а потом плавно начал навязывать свои законы, формировать внутренние валюты. Также мы прекрасно понимаем, что деньги — это достаточно эфемерная вещь, в которую мы просто верим и с этим соглашаемся. Иначе происходит то, что произошло с криптовалютами: с одной стороны, страх, что ничего не получится и откат криптовалют на минимум, а с другой — когда PayPal запустил криптовалюты в свои системы, биткоин снова стоит 17 тысяч долларов. Люди увидели, что власти поддерживают эту систему, и эта система уже не противоречит экономике, которая её оседлала и теперь стимулирует.

Если экономический ущерб новой экономический модели будет недостаточно высокий, то такая система, такие эксперименты и такая эффективность позволит ей достаточно динамично развиваться, не испытывая угрозу со стороны государства, нынешней экономике и банковской системы.

 

Это второй момент. А третий — эта идея должна быть достаточно проста и понятна, как проект «Венера» Жака Фреско. Настолько, что мне в два часа ночи мог рассказывать о нём незнакомый таксист, в то самое время как я никак не дал ему понять, что хочу с ним поговорить про будущее. Это достаточно понятное и простое изложение позволило ему на базовом уровне понять, зачем ему нужно заниматься, почему ему нужно об этом говорить и что будет, если эта идея сработает. 

— Ранее вы затронули очень интересную темы с искусственным интеллектом. Как вы думаете почему в мире такое большое внимание уделено искусственному интеллекту, и так мало людей смотрит в сторону естественного человеческого интеллекта? Как думаете, что нужно делать, чтобы в России развилась наука о человечеством интеллекте? 

— Для того чтобы в России что-то развилось, нужно хотя бы начать это сеять. Это базовая задача. Помните, как в мультике про дядю Фёдора: чтобы что-то продать, нужно сначала что-то купить, а у нас денег нет. Нужно задаться вопросом: а какую цель преследует развитие этого человеческого интеллекта? Потому что пока массовое отупление выгодно вообще всем: корпорациям, государству, бизнесу, экономике. Такие люди больше тратят, попадают на разные когнитивные и математические ловушки. Причём тратят не только деньги, но и время, которое проводят в социальных сетях. Именно поэтому они сделаны такими яркими, красивыми, и цвета там подобраны так, чтобы вам казалось это приятным местом, куда вы можете всегда прийти. Это сделано намерено для управления нашим временем и вниманием. Сегодня не очень понятно, зачем человеку учиться. Возможностей — интернет полный. Пожалуйста, бери и учись. Большинство курсов, за исключением самых новых, доступны бесплатно на русском и на английском: на Coursera, МГУ и много где ещё.

Важно поставить для себя вопрос и ответить на него: зачем мне учиться? Это раз. Получить простую и понятную цель, ради которой мы этот интеллект должны прокачивать. Это два. А третье — следить за тем, как мы расходуем своё время и на что.

 

 

Как недавно сказала моя замечательная знакомая, разговаривая со своим мужем: «Бывает ли у тебя такое, что ты начинаешь над чем-то думать, а у тебя вдруг исчезают все силы? У меня это наступает с семи вечера». На что ей муж отвечает: «А у меня это начинается в девять часов утра, а заканчивается в шесть часов вечера».

В ситуации, в которой у тебя нет сил, ты не задаёшься вопросом, где их взять.

 

Вот обычный человек в момент, когда ему становится скучно, тяжело, непонятно, берёт телефон и открывает Facebook, Instagram, чтобы расслабить мозг и побыть хотя бы две минуты в тишине. В случае, когда человек уставший и у него нет свободного времени на то, чтобы думать о чём-то, у него никогда не возникнет мысли о том, что ему нужен человеческий интеллект. Сейчас все медиа превращаются в то, что из себя представляет Facebook — алгоритмическую ленту с постоянным зацикливанием вас внутри этой ленты. Вы можете бесконечно сидеть и листать новости, которые вам будут подсказываться алгоритмом. И здесь стоит задуматься о том, как плохо, что алгоритмы вами управляют. Недавно вышел фильм «Социальная дилемма» Netflix. Представьте себе, генеральный директор мирового гиганта Netflix заявил, что их главный конкурент… Кто бы вы думали?

— Даже не могу предположить, кто?

— Сон! Они конкурируют со сном. А это необходимое требование человека для нормального существования. Одна ночь, когда вы не выспались, требует две ночи здорового сна, чтобы вернуть самочувствие. А если вы не высыпаетесь несколько дней, вам нужен полноценный отпуск. Многие не высыпаются месяцами. И Netflix конкурирует со сном, а потом берёт и снимает фильм «Социальная дилемма», где берёт интервью у разных бывших работников корпораций Google, Microsoft и так далее, и рассказывает, какие плохие социальные сети. По-моему, сложно представить верх цинизма.

 

При этом уровень цинизма в подаче информации на том же уровне, на котором нам продаются идеалы про революцию.

В «Матрице», четвёртая часть которой скоро выйдет, людям рассказывают о том, что им нужна революция: «Встаньте и идите!» Люди выходят из кинотеатров, дожёвывая попкорн, и говорят: «Хороший был фильм, интересная революция, надо что-то менять» — и живут как обычно.

 

Это такая жвачка для мозгов. И дальше медиа будут паразитировать на искусственном интеллекте. И дальше специалисты будут утверждать, что они работают над искусственным интеллектом. А если вы спросите, над каким именно, как он работает, что конкретно он сделал для него? Он может что-то посчитать, дать вам рекомендацию, картиночку красивую нарисовать. А что он с ней сделать может? Например, анимировать. А может сюжет придумать? А рассказать этот сюжет он может? Нет, не может. Тогда какой он искусственный интеллект?

— То есть мы можем развеять такой миф, что искусственный интеллект станет когда-нибудь умнее человеческого?

— Не то что бы мы его можем развеять. Когда мы говорим про интеллекты, мы вообще не очень понимаем, что такое интеллект. Мы собираем разные штуки, которые мы можем измерить. Например, слух и то, как человек реагирует на разные звуки. Мы можем измерить речь, снять сигнал из мозга через черепную коробку о том, что в мозгу происходит что-то, результатом чего становится речь. Это «что-то» мы называем мыслями, которые складываются в образы. Эти образы засчёт огромного наработанного нами опыта преобразуются через голосовые связки, сплетения наших мышц губ, мимики лица и даже жестов. Попросите кого-то из своих коллег рассказать что-то, просто засунув руки в карманы, и вы удивитесь, насколько мгновенно станет спутанной его речь, потому что мы не замечаем, насколько она наша привязана к нашей мимике, к нашим жестам, к нашим эмоциям. Всё вместе мы называем эмоциональным интеллектом. Какой он эмоциональный? Какой он интеллект? Тем не менее мы это почему-то так называем. И если мы изначально не можем дать базовое определение, то всё остальное мы можем называть как угодно.

 

Есть один анекдот, который красочно иллюстрирует, что при наличии логики к искусственному интеллекту можно привязать даже термос. Или робот-пылесос, который бегает у нас под ногами и собирает пыль. Мы думаем: «О, какой миленький! Назову его «котёнок». Причём тут искусственный интеллект? Нет тут искусственного интеллекта. Тем не менее у нашего мозга есть особенность, которая позволяет подстраивать реальность под себя, отождествлять. Часть людей дают вещам имена. И для кого-то это выглядит странным, но это естественная потребность человека в одушевлении мира, для того чтобы лучше его понимать, лучше с ним жить. Когда вам любой человек, с которым вы будете разговаривать, скажет, что он работает с искусственным интеллектом, вы его можете за пять минут завалить вопросами. А про какой искусственный интеллект вы говорите? А что этот искусственный интеллект можно делать? Ой, а вот это может? А вот это?

— И он не сможет ответить?

— Когда человек говорит «искусственный интеллект», он совершенно точно уверен в чём-то, и здесь важно уточнить у него, что он имеет в виду. И если вы поможете человеку разобраться в этом смысле, он вам скажет спасибо. Гораздо интереснее говорить про потенциал алгоритма, про потенциал человека, про дело своей жизни, про смысл, который приносит этот алгоритм, чем про непонятный, абстрактный и скучный искусственный интеллект.

— И хотелось бы задать вам последний, классический вопрос вам как визионер и футурологу: каким вы видите мир будущего через 50 лет?

—Я считаю, что мир будущего будет прекрасен. Уже сейчас мы живём намного лучше, чем люди, которые жили до нас 10, 20, 50, 100 лет. Увеличение доходов в любой форме, увеличение качества жизни, увеличение медицины и здоровья. Я уверен, что здесь всё будет только прогрессировать. Несмотря на то что критики говорят: «Наука стоит!», прогресс всё равно будет происходить, и мы точно будем жить лучше. Я не буду здесь давать каких-то конкретных прогнозов, вроде летающих автомобилей, потому что это довольно очевидная вещь. Другое дело — не всем это будет нужно, как и беспилотные автомобили, полёты на Марс или Луну. Как сейчас с электросамокатами: они доступны и удобны, но многие ими не пользуются. И, как я всегда говорю, чем больше разнообразия, тем лучше.

Мы обречены делать нашу жизнь лучше каждый раз. Человечество ошибается и учится на своих ошибках. Меняются поколения, которые живут намного в лучших условиях.

 

Скоро мы со смехом будем вспоминать, что пользовались электронными телефонами, ходили в больницы и пили таблетки, потому что будет система ранней диагностики. Для более богатых людей, если тогда экономика ещё будет существовать, — система замены органов, система выращивания наших клонов. Здесь только вопрос в том, на что мы сегодня готовы, можем и будем делать, чтобы это будущее с нашими усилиями было таким хорошим, как нам хочется.

 

«Русская Инициатива» благодарит визионера робототехники и технологической сингулярности, футуролога Джина Колесникова за интервью! Общественная организация продолжит развитие проекта «Сценарии будущего» и исследование теорий известных российских и зарубежных учёных.