(Русский) Русская красавица о жизни с итальянцем, или как правильно выбирать принца

Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

«Русская инициатива» продолжает цикл историй о судьбах женщин, которые вышли замуж за рубежом.  В гостях у Екатерины Бравиной, которая не спасла свой итальянский брак, побывала Ольга Вербицкая.

Жизнь Екатерины не назовешь сказочной. Однако, сюжет мог бы стать основой для сценария. И немалую часть в этом сценарии можно посвятить жизни в Италии. Туда Екатерина, как и многие русские девушки, уехала в тяжелые для нашей страны 90-е.  Она мечтала, что построит крепкую семью с женихом-итальянцем. Но, как только оказалась в его доме сразу поняла, что жених совсем не тот, за кого себя выдавал.

***

– Здравствуйте, Екатерина! Я слышала немало историй о счастливых и несчастных браках русских девушек с иностранцами. Но, у вас хотелось бы сначала спросить не про брак с итальянцем, а про то, как родилась идея о переезде из России?

– Но для этого нам придется вернуться в конец 80-х – начало 90-х. Я – единственный поздний ребёнок. Я помню себя как раз с того времени, когда случился крах в карьере отца. Причина была не в нём.

Дело в том, что папа был известным архитектором и даже в советские годы он был выездным, потому что участвовал в проектах за границей и не только в соцстранах. А у папы был двоюродный брат, занимавший достаточно высокий пост в одном из министерств. И вот этот брат был приглашен с делегацией в США и там остался, сбежал. Следом произошла ещё одна подобная история. Папа, который участвовал в программах Красного креста по розыску и захоронению за границей наших погибших во Второй мировой солдат, вывез по этой линии группу архитекторов-ветеранов в Западную Германию. И из его группы некоторые не захотели возвращаться в СССР, потому что, как позже рассказывал мне папа, они были шокированы уровнем жизни тех, кого мы победили в войне. По сравнению с уровнем жизни победителей. Из-за этих двух случаев папа был низвергнут со всех своих высот. Как мальчишка – щелчком по носу. Государство, как большой каток, проехалось по нашей семье. Естественно, это повлияло на всё: на атмосферу в доме, на финансовую ситуацию…

– И на ваше отношение к России?

– Тогда да, ведь для нас наступили тяжелые времена. Может быть, потому что моё детство пришлось на те годы, я всегда хотела жить достойно. Под этим я понимала возможность носить качественную одежду и есть качественную пищу, получать качественное образование и качественное медицинское обслуживание. А ещё – иметь выбор. Выбор – это пойти купить шмотку в секонд-хенде, потому что она просто нравится, или купить дорогущий наряд в CHANEL. А когда выбора нет – это унизительно.

– И как с такой позицией вам жилось в СССР?

– Отчасти из-за этого зарабатывать свои первые деньги я начала в пятом классе. Во времена перестройки я устроилась к двоюродному брату вкооператив по производству бижутерии. Плела цепочки и получала рубль за каждый метр. Это были такие заготовки, которые потом брат отдавал на золочение или серебрение. Сначала я зарабатывала 30 рублей в месяц, потом 60, потом 100, потом 200. Это был 86-ой год. Многие инженеры, учителя тогда меньше получали. Так что я, подросток, уже имела деньги на рубашку своей мечты! (Смеётся.)Потом, продолжая плести цепочки, я начала устраиваться ещё и на разные подработки, потому что уже почувствовала «вкус крови», то есть вкус денег. Подработки находила с помощью тогдашних бюро по трудоустройству, но чаще просто сама ходила по району и искала. Я работала в ларьке, работала продавцом в гастрономе, фасовщицей на фабрике мороженого, а когда стала постарше, устраивалась официанткой в открывавшихся тогда первых коммерческих дорогих кафе. Я всегда стремилась зарабатывать – помня о своем желании жить достойно и всегда иметь выбор. Вообще, 90-е годы были очень тяжелые – и морально, и материально, и физически. Но я всё равно, окончив школу, не кинулась только работать, а пыталась получить образование. Училась в медицинском училище, в банковском колледже… Меня изрядно помотало по учебным заведениям! Но в результате всё бросала. Видимо, мне нужно было выйти на ту дорогу, которая мне была предназначена. Наконец я поступила в Высшую школу при Интуристе – на отделение итальянского языка.

– Видимо, этот выбор и предопределил ваш будущий роман с итальянцем?

– Я, как, наверное, все девушки, рожденные в 70-х годах и повзрослевшие в 90-х, мечтала о красивой счастливой жизни, о добром любящем муже. Обычные девичьи мечты! Но девяностые – это всё-таки особое время, когда благополучия хотелось особенно остро. Тем более в нашей семье его не было. Между отцом и матерью, между родителями и мной теплых отношений, увы, не наблюдалось. Поэтому я в юности мечтала не столько о модных туфлях (о них, конечно, тоже мечтала), сколько о счастливом браке или просто о спутнике, с которым у меня будет полная гармония. Я даже в тетрадке описывала наши будущие счастливые дни, например, по четвергам я намеревалась подавать на ужин жареного палтуса с картофельным пюре.

  • Когда на дворе был 1995 год, у меня уже был жених. Естественно, итальянец.

– Как произошла эта встреча?

– С Раффаэле меня познакомила девочка из нашей Школы, однокурсница. Он был старше меня. Возглавлял бригаду итальянских рабочих, специализирующихся на внутренних работах, на отделке. Тогда узбеки и даже турки не котировались, богатые люди или организации, которые хотели получить супер-пупер отделку своих домов или офисов, приглашали итальянцев. По сути, Раффаэле был высококвалифицированным прорабом. Он приехал в Москву по контракту с одним из банков, чьё помещение его бригада должна была отремонтировать. Раффаэле очень красиво ухаживал, много денег на меня тратил, что тоже было немаловажно. Тогда ведь стояли голодные времена, безденежные, и я, учась, естественно, тоже голодала, потому что подрабатывать получалось не всегда, а родители-пенсионеры поддержать не могли. То, что Раффаэле меня кормил, покупал вещи и помогал финансово, очень меня к нему располагало. Казалось, вот он, тот мужчина, с которым сбудется моя мечта, которому я по четвергам буду жарить того самого палтуса.

– И вы отправились в страну о которой мечтали?

– Буквально через 3 месяца знакомства Раффаэле предложил съездить с ним в Италию, он хотел познакомить меня с семьей. Это доказывало: предложение не за горами. И мы поехали – в Неаполь, его родной город. Семья Раффаэле приняла меня настороженно, что понятно: сын, который на родине никогда не афишировал свои отношения с женщинами, всегда был достаточно закрытым человеком, вдруг привозит из России девушку на 12 лет моложе себя, из непонятно какой семьи. Там ведь как принято: браки заключаются между ровнями, то есть принц никогда не женится на золушке, родители жениха должны хорошо знать семью девушки, годами наблюдать за её взрослением, в идеале семьи должны жить на соседних улицах – чтобы не было потом никаких неприятных сюрпризов. И в этом, я считаю, есть здравый смысл. Потому что Италия не Россия, там браки заключаются один раз и навсегда. Разводы случаются, но они редки и не приветствуются.

  • А тут семья, конечно, обалдела, когда он привез девчонку с дерматиновым чемоданом, испуганными глазами и сказал: «Это Катья».

– И долго к вам присматривались родственники жениха, или вы сразу стали «своей» в их доме?

– Моему жениху было тогда уже 34 года. И, наверно, его родные в итоге всё-таки обрадовались: мол, пусть хоть русская, а то мы уж думали не голубой ли наш дорогой Раффаэле? Впрочем, не знаю, что они про него думали. Так или иначе, с моим появлением в их доме родственники Раффаэле смирились. Но и я вела себя, как мне кажется, скромно, достойно. Хотя моя свекровь, видимо, ждала иного. Она считала, что все русские пьют, поэтому подготовилась: в первый же день на стол были выставлены «Амаретто», водка, виски, мартини… Она очень удивилась, что я не напилась и не пустилась в пляс (смеётся). Я же, наоборот, сидела, потупив глазки, и лишь скромно отвечала на её вопросы.

Впрочем, я забегаю немного вперёд. Тогда, в апреле, мы с Раффаэле ещё не были мужем и женой. Мы поженились в мае, вернувшись в Москву. А в конце лета зарегистрировали брак уже в Италии.

  • С этого момента началось самое интересное.

Казалось: вот оно счастье! Я в любимой стране с любимым мужчиной! И с убеждённостью, что наконец создам семью, о которой мечтала с детства! Знала бы я, чем обернутся мои надежды… Буквально сразу с моим щедрым, заботливым, любящим супругом стали происходить метаморфозы. Мне-то казалось, что я его знаю, выяснилось, не знаю совсем. Да, были звоночки и во время жениховства, мигал огонек – мол, внимание, опасность! Но я была молодая, всего 22 года, и считала, что мы всё преодолеем – я изменю его своей любовью, а он так любит меня, что, конечно, будет рад этим изменениям. Ну, сыграли со мной злую шутку самонадеянность, глупость и молодость!

– Какие изменения в его поведении оказались неожиданностью для вас?

– Раффаэле оказался человеком абсолютно не способным на диалог. Тема финансов вообще была закрыта. Когда я его спросила: «Сколько ты сейчас зарабатываешь?», услышала в ответ: «Не твое дело. Это мои деньги». Дошло до того, что носильные вещи, косметику, духи мне покупали мои подруги, которые приезжали в гости из Москвы. Для Раффаэле  всё было дорого. Раз в неделю мы ходили в супермаркет, загружали полную тележку продуктами, и всякий раз, отходя от кассы и видя в чеке сумму, обычно не превышающую сто тысяч лир (50 долларов), мой муж неизменно восклицал: «О, как много мы потратили!» Если сумма была меньше, реакция оставалась такой же. Я могла лишь смотреть на витрины с женскими товарами и облизываться. Муж даже тампоны, извините, мне не покупал, потому что дорого, считал, обойдусь и дешёвыми прокладками. В выходные мы никуда не ходили, потому что он либо был уставшим, либо – дорого. После работы обычно сидел за компьютером или же сразу ложился спать. Прошёл год такого моего житья-бытья в Италии. И я отправилась в Москву. Нет, не потому, что решила уйти от Раффаэле, тогда ещё и мысли такой не возникало. Причина была в другом.

В тот год в России начался подъем строительного рынка, и мы с мужем решили попробовать выйти на него с итальянскими строительными продуктами. Я уехала первая, чтобы подготовить плацдарм. Как оказалось, уехала беременная. Антонио родился в Москве. Из роддома нас с сыном встречал Раффаэле. Удивительно, но в России он вел себя иначе. Думаю, это потому, что здесь я ему была нужнее. Муж не владел языком, не знал, куда идти, что делать, поэтому он, волей-неволей, должен был быть со мной в диалоге. В общем, попробовали мы начать в Москве бизнес, получили несколько заказов, но потом грянул кризис 98-го года, и мы были вынуждены вернуться в Италию.

– И там отношения вновь «дали трещину?»

  • И вот тут всё пошло совсем плохо.

– Раффаэле замкнулся, отгородился от меня окончательно. Я безуспешно пыталась его как-то расшевелить, потому что, по сути, он оставался там для меня единственным близким человеком. Сын был еще маленьким. У меня тогда в Италии не было ни друзей, ни знакомых. Только муж. А он был как глухая стена. Всё, что я от него слышала: «отстань», «это не твое дело», «это дорого».

  • Моя следующая поездка в Москву стала решающей в нашем треснувшем браке.

Тяжело заболела мама. Папа к тому времени уже умер. Мне надо было ехать в Москву, класть маму в больницу. И вот я вернулась в Россию. Не одна – с маленьким сыном. В родительской квартире жить было невозможно, настолько она была запущена, поэтому мы с Антонио поселились в съёмной. Стоит ли расписывать, как тяжело мне тогда жилось – одной с маленьким ребёнком на руках, почти без денег? При этом приходилось покупать дорогие лекарства, которых не нашлось в больнице, потому что у мамы было много сопутствующих заболеваний и обычные лекарства ей не подходили. Я выбивалась из сил, чтобы справиться со всеми проблемами, а помощь от итальянского мужа так и не приходила.

  • Стало совершенно непонятно, что же мне делать дальше.

Но именно тогда я осознала, что уезжать из Москвы не хочу. Дело в том, что несмотря на все мои усилия (а я и к психологу в Италии обращалась, и прибегала к другим способам сохранить брак) результат был нулевым. Мы, женщины, ведь как обычно думаем? Что неурядицы в семье – наша вина, и надо лишь чуть-чуть поднажать, похлопотать, изменить внешность – и все исправится. Вот и я решила действовать – стала ходить к психологу. Одна. Рафаэль не захотел. И ничего это не дало! А здесь, занимаясь мамой, я всё прислушивалась к себе, пыталась понять, как мне жить дальше. В результате нашла в Москве работу и в тот же день заявила мужу: я не вернусь. Казалось, пришла пора принимать окончательное решение. Но тут меня ждал сюрприз…

  • Муж приехал в Москву – белый и пушистый, с поджатым хвостом, готовый на всё ради сохранения семьи.

Теперь Раффаэле уже соглашался ходить со мной к психологу, обещал, что изменится, раз для меня это так важно. И я дала ему этот шанс. Увы, очень быстро стало ясно, что делать этого не стоило. Мы ходили к психологу, сеансы были долгие, потому что мне приходилось переводить мужу, не знавшему русского языка, в результате визиты, которые оплачивались по часам, влетали в копеечку. И никакого эффекта! Работа с психологом подразумевает ведь некую работу над собой, а не просто присутствие и бросание в партнера язвительными репликами. А Раффаэле вёл себя именно так. Он пошел в полную отрицаловку: мол, и финансово он меня не зажимал, и не обижал никогда, и не унижал. «Катя все выдумала», – заявлял. Мне было так обидно! Всё, у меня не осталось ни капли сомнения в том, что я этого человека больше не люблю, и продолжать борьбу за сохранение семьи не хочу, да это и бессмысленно.

***

Теперь, когда мой сын уже взрослый, и я воспитываю дочь от второго брака (мой второй муж русский), я могу говорить и о плюсах и минусах семейной жизни с иностранцем. Я могу здраво оценивать все, что происходило со мной в Италии и ничуть не сожалеть о разводе. Конечно я не пытаюсь вам сказать, что мой опыт показателен и жизнь с иностранцем- это сплошное мучение. Нет! Я признаю, что мой итальянский супруг «уникален», его патологическую жадность и жизненные ценности можно смело называть исключительными. Но, в остальном, я с теплотой вспоминаю об этой стране. Прекрасный климат, дружелюбные люди, качественная еда и хорошая медицина- это лишь некоторые преимущества Италии. Однако, принимая решение об отъезде за границу, а особенно о браке с иностранцем, женщина должна не только снять розовые очки и посмотреть на ситуацию с неким холодным расчетом. Обязательно надо иметь запасной аэродром в виде собственных сбережений или профессии, которая сможет прокормить на чужбине. Кроме того, надо учитывать разность менталитетов и, конечно оговаривать финансовые взаимоотношения со своим избранником до свадьбы. Вопросы быта, воспитания детей, мысли вашего будущего супруга о том, должны ли вы работать или он хочет видеть вас в роли домохозяйки, и даже такой тонкий вопрос, как поведение обоих супругов в случае развода – поднятие всех этих тем поможет избежать множества проблем, а кого-то даже предостережет от спешных решений. Не стоит наделять во время влюбленности человека теми качествами, которыми возможно он вовсе не обладает. Не стоит наивно полагать, что недостатки вы исправите и уж тем более, не стоит игнорировать некие «звоночки», которые вам обязательно будут посылать и ваш разум и ваша женская интуиция.

Total Views: 1939 ,
Русская Инициатива